(26 января 2016) Илья Эренбург родился 26 января 1891 года в Киеве в зажиточной еврейской семье.
Законы исторической хронологии требуют начать с Великой Отечественной войны. Видный литератор и общественный деятель вспоминал:
«22 июня 1941 года за мною приехали, повезли в «Труд», в «Красную звезду», на радио. Я написал первую военную статью. Позвонили из ПУРа, просили зайти в понедельник в восемь часов утра, спросили: «У вас есть воинское звание?» Я ответил, что звания нет, но есть призвание: поеду, куда пошлют, буду делать, что прикажут».
Востребованность И.Г.Эренбурга как публициста, журналиста оказалась колоссальнейшая. Оправдывая свое призвание, он постоянно находился в гуще событий, написал гигантское количество статей, вошедших в золотой фонд военной публицистики. Илью Эренбурга не могли не вдохновлять отклики на его публикации по горячим следам. Константин Симонов свидетельствовал:
«Мне рассказывали люди, заслуживающие полного доверия, что в одном из больших объединенных партизанских отрядов существовал следующий пункт рукописного приказа: «Газеты после прочтения употреблять на раскурку, за исключением статей Ильи Эренбурга». Это поистине самая короткая и самая радостная для писательского сердца рецензия, о которой я когда–либо слышал».
Еврей по происхождению, Эренбург глубоко к сердцу воспринял трагедию его народа в годы войны. С 1942 года начала отсчет его далеко не формальная деятельность в Еврейском антифашистском комитете (ЕАК). Скрупулезно накапливался банк данных на предмет катастрофы советского еврейства. Этим же в таком огромном объеме занимался другой мастер слова еврейского происхождения Василий Гроссман. Итог сотрудничества двух классиков советской литературы — подготовка к печати «Черной книги», с которой советские читатели смогут ознакомиться только спустя четыре десятилетия. Илья Эренбург и Пабло Пикассо.
Не может оставлять равнодушным выступление Ильи Эренбурга на заседании ЕАК в Москве летом 1944 г., посвященное Холокосту в Белоруссии. Документ был выявлен израильским историком Леонидом Смиловицким в 1998 г. в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). После ликвидации ЕАК в ноябре 1948 г. вся его документация была изъята и десятки лет находилась в архиве КГБ СССР. Эренбург в июле 1944 г. был среди первых очевидцев последствий массовых убийств в Тростенце, который по количеству жертв занимал четвертое место после Освенцима, Майданека и Треблинки. Вслед за Минском писатель посетил Раков, Ивенец, Молодечно, Сморгонь и Вильно. Его рассказ производит огромное впечатление и дополняет картину нацистского геноцида.
Илья Эренбург первым обратил внимание на региональную специфику Холокоста в Белоруссии. В этой связи приведем следующее высказывание писателя: «Хочу остановиться на одном обстоятельстве, на том различии, которое имелось среди евреев западных и восточных районов Белоруссии. Там больше партизан, и это объясняется главным образом тем, что евреев в Западной Белоруссии сразу не убивали. В Западной Белоруссии и Литве уничтожение евреев растянулось на два–три года. Люди могли организовать сопротивление, побеги, уходили. У них было время оглядеться. Наших (в восточной Белоруссии. — М.С.) евреев убивали врасплох, не давая опомниться, а там было положение другое».
XX съезд КПСС явился кульминационным пунктом частичной десталинизации, начавшейся после смерти вождя народов. Именно Эренбургу принадлежало авторство хрестоматийного названия этого процесса.
В условиях оттепели в лице Ильи Эренбурга жил и творил человек, который еще в сталинскую эпоху стал выдавливать из себя раба. Он сохранял лицо при всех антисемитских кампаниях, проводимых сталинским режимом. Именно в эпоху оттепели выйдут никак не вкладывавшиеся в каноны сталинской эпохи мемуары Эренбурга «Люди, годы, жизнь». В них он весьма уважительно отзывался о преданных забвению сталинским режимом советских мастерах слова: М.И.Цветаевой, О.Э.Мандельштаме, И.Э.Бабеле, предельно объективно оценивал их творческое наследие. Здесь же классик советской литературы заявил о большом потенциале пополнивших писательский цех будущих шестидесятников Б.А.Слуцкого, С.П.Гудзенко.
Эренбургу будет суждено дожить до конца оттепели, до начала просталинской ревизии линии двадцатого партсъезда. За год и пять месяцев до физической кончины, случившейся 31 августа 1967 года, он оказывается в числе тринадцати представителей творческой элиты советского общества, которые использовали эпистолярный жанр для того, чтобы донести до президиума ЦК КПСС рассуждения о недопустимости подобной ревизии.
