(20 августа 2021)На 60-м году жизни скончался художник Александр Ройтбурд.
О масштабе его личности говорит и то, что президент Владимир Зеленский написал проникновенный пост в Facebook, посвященный памяти художника: «Не стало Александра Ройтбурда, талантливого художника, директора Одесского художественного музея. На этой должности Александр Анатольевич собственным примером доказал, что музей можно сделать художественным пространством, интересным для широкой аудитории. Просто нужно подходить к своему делу с душой и не бояться экспериментировать. Его работы полны любви, жажды жизни, часто — иронии и даже самоиронии. Смерть художника — большая потеря для украинского искусства. Но он навсегда останется в наших сердцах, а его полотна — нашим культурным наследием». Не о каждом деятеле искусств, согласитесь, глава государства нашел бы столько теплых и точных слов.
Огромное количество отзывов о Ройтбурде в Сети — художников, артистов и даже депутатов. Последние не преминули вспомнить о его патриотической позиции.
Но вот, собственно, о его творчестве нет ни одной внятной статьи. Имеются десятки интервью с самим художником, который как мог отвечал на вопросы журналистов и искусствоведов. Однако его фраза «Я пишу мир таким, каким я его пишу» не проясняет дела.
Зато во всех статьях непременно указывается, что ему принадлежит финансовый рекорд в украинской живописи: полотно «Прощай, Караваджо» Ройтбурда в 2009 году было продано за $97 тыс. на аукционе Phillips. Картина написана под впечатлением кражи из одесского Музея западного и восточного искусства знаменитого полотна Караваджо «Поцелуй Иуды, или Взятие Христа под стражу».
Позднее, в 2014 году, этот ценовой рекорд побил Анатолий Криволап: его картина «Конь. Вечер» на том же Phillips ушла за $186 тыс. Ройтбурд, как всегда, иронично отозвался: «Наконец меня перестанут мучить этим рекордом — теперь он принадлежит не мне».
Непременно упоминается в эссе о нем, что работы художника находятся в МоМА (Нью-Йорк), в Третьяковке (Москва) и в престижном PinchukArtCentre (Киев). Международное признание, конечно, вызывает уважение. Еще пишут о мастере, что он «ведущая сила украинского постмодернизма», «художник-постмодернист» и др. Кому-то это о чем-то говорит? Но попробуем разобраться.
Вероятно, такая невнятица из-за того, что его творчество было очень разнообразным, а также сюрреалистичным, а потому сложно объяснимым.
Я бы начал с того, что Ройтбурд входил даже не в топ-5, а в топ-3 украинского арта — вместе с Олегом Голосием (1965-1993) и Арсеном Савадовым (род. 1962). Уроженец Днепра, киевлянин и одессит. На их молодость пришлись перестройка и старт постмодернизма. Они взяли себе его ответвление под названием «трансавангард», позаимствовав термин у итальянцев (как некогда «футуризм»). Если московские концептуалисты издевались над бытом советского гражданина (Кабаков, Пригов и т. д.), создавая инсталляции и делая видео, то украинские художники были более консервативными и не отказывались от живописи, они мыслили метафорами и мифами. Не скакали собакой по галереям и не прибивали мошонку гвоздями в центре города, предпочитая оставаться сильными живописцами — каждый в своей манере.
В чем фишка именно Ройтбурда?
Он говорил, что нашел свой стиль еще в 1982 году, в период глубокого застоя: «Это была первая картина, написав которую в возрасте 21 года, я понял, что нашел свой язык». Причем шесть лет назад это полотно украли из его киевской мастерской. Там изображен мужчина в золотистом цвете, крупными мазками. Действительно, вот эти светящиеся золотом лица и тела, я бы сказал божественная плоть, теперь будут всегда присутствовать в его работах — как в старых, так и в последних. Первая составляющая его стиля — это искрящаяся золотом плоть.
Что дальше? А дальше — постмодернизм. А это бесконечное цитирование. Ройтбурд подражал всем: Пабло Пикассо, Сальвадору Дали, Арчилу Горьки, Иерониму Босху, Диего Веласкесу, Казимиру Малевичу, Марку Шагалу. Он был самым «музейным» художником страны. Именно поэтому так рьяно приводил Одесский художественный в порядок: музей — его природная среда.
Но подражал он в своем варианте сюрреализма, который является продолжением французского.
И в своем желании «раздеть» нашу реальность (в том числе и за деньги фонда Сороса, Центр которого возглавлял Ройтбурд) его живописная телесность была бесконечно прекрасна. В этом парадокс! Побеждали на его самых провокационных полотнах жизнелюбие и витальность, в отличие от того же собрата по трансавангарду и «Новой волне» Савадова, который фотографировал в начале нулевых трупы в морге, придавая им позы, как в классических картинах. В формуле Ройтбурда не было эстетики распада: плоть — сюрреалистическая ирония — свет жизни!
Третья составляющая его живописи — иронические автопортреты. Чтобы не все время копировать мастеров прошлого, он регулярно изображал себя — в виде царя, обывателя на диване и однажды даже повесившимся. На вопрос журналистки, о чем это, он коротко ответил: «Сколько себя помню, я пишу автопортреты раз в году — в канун Нового года. Это сведение счетов с прошедшим».
Четвертая — современность. Ройтбурд отзывался на актуальные события. Он боялся войны. Как он объяснял, во время Евромайдана у него начался психоз, который усилился после начала военных действий. Он стал активно вести блог, чтобы не допустить разрастания агрессии. На эту тему он напишет три полотна: «Предчувствие гибридной войны», «Поднимающий знамя» и «Резня на Хиосе». Последнее практически не имеет сюрреалистических элементов — это скорбящие о своих сыновьях матери.
И пятая составляющая его живописи — еврейская. Как серия «Если в кране нет воды», где просто великолепны портреты Пушкина, «Битлз», Тараса Шевченко, братьев Кличко, Уорхола и др., изображенных в виде ортодоксальных евреев с пейсами и талмудами. Как комментировал художник: «Пушкин — еврей, это дружелюбная провокация». Здесь Ройтбурд ближе всего к Шагалу — это саркастично-поэтическое осмысление еврейской темы.
Министр культуры Александр Ткаченко написал о Ройтбурде: «А еще он горел идеей создания музея современного искусства в Одессе. Воплотить его мечту в жизнь теперь должны мы все».
